Всё чаще и чаще...
"Тропы"
Смятенье, разум отчаян,
Спустивший с цепей, так мило играет,
Душой, привычной для бедных, тоской,
Сравнимой с неверьем, судьбой…
Что! Что может быть лучше, чем траурный марш давно отдохнувшим,
И плавный рельеф степей в даль идущих, надежд,
На жизнь, на признанье, на долгий полёт за веру, за знанья?
Лишь ночь, в ней много покоя, в ней разум, как лёд, прозрачен до крови,
Чем радует глаз, привыкший до боли, ко тьме, к сравненью печали,
В ней столько надежд, для тех, кто с цепями,
Но мало тепла, для тех кто в сознанье…
А вихрь, из смеха и плача, догонит любого, кто думал иначе.
Ты знаешь, тебя рядом нет, но помню слова, что родились на свет…
О жизни и смерть, о ней и тебе, становишься ближе, всё быстрей и быстрей.
Страх, в руках рассыпаясь, пыль, с росою сжимаясь,
В веках, становится грязью, мечта в ней как порох, обрекший на пламя.
И время, так неумолимо, цепляясь за нити, ты врятли увидишь,
Тех радостных лиц, что будут в забвенье, от долгих минут, пробывших в затменье,
Лишь миг, он знает, где правда, так радует глаз всех тех, кто с ним рядом…
Туман, мой верный товарищ, с ним долог был путь, в места, где всё знают,
О ней, о той, что в печали, со слезою в глазах улыбку скрывает,
О той, кто встречает с объятий, в них холод, пронзая сердца леденяще,
Её приход осязаем, лишь труженик скорби об этом узнает,
И долгим воем луну-мать встречает, во имя Богов, что толком не знают,
Любви, тех долгих путей, что тянут их к мукам сильней и сильней,
Тех воплей и криков, той боли в ночи, от знаний, что нет тебе близкой души…
Заповедные тропы изучены мной,
Я знаю, где Смерть, где Страх и Покой,
К ним нету разгадки, есть только ответ.
Тебя рядом нет, я помню где свет…
В потерянных гранях застывших надежд, там плен для лучей, рай для теней,
Там нету скоплений тревоги и лжи, и нету надежд, они не нужны,
Они лишь для слабых, кто видит лишь верх, но есть и низина, в ней свет.
Лучи, отражаясь, кидают ко дну, так мрачен испуг, узнав, что в низу,
Там нету притоков крови и тепла, там гниль, как смола сикает в котла,
Там яд созревает и тлеет свеча, что раньше сердца согревало слегка.
Но свет там не держат, он знает свой путь, сквозь мрак и безлюдье проходит тот луч,
До края затмений, до смерти глоток, до чувства покоя и страха исход.
Я помню все тропы, ведущие к ней, к той вечности снов, для которых нет слова, поверь,
Есть только лишь мысли, они влюблены, для долгих ночей сберегались они.
Без шума и плача мы держим свой путь, в долину скорбящих потерянных душ,
Сквозь мглу и расколы забытых надежд, о том, что нет взглядов бросающих в печь,
Где древо сгорает, за каплю тепла, для тех, кто не знает, за что и куда,
Уносит их ветер простые тела, за горстью пепла не видно лица,
Тех сладких мгновений, что жизнь отдала…
А луч пронзает и мечет, как доблестный воин, сражаясь за вечность,
Прольется сквозь пальцы, давно уж ушедших, в родные края, где сон будет вечным,
Где только лишь, горы тумана, скалы во льдах и пепла барханы,
Озёра из слёз, о потерянных днях, что раньше не знал о здешних местах,
О боли и муках, что с кровью ушли, до дней моих чувств, что в себе сохранил.
Тех вечных огней, что я видел во сне и белые пряди волос на руке,
Забыть мне не даст, тот призрачный свет, что путь мне открыл за чувства к тебе…
Притоки воды утекают,
Для тех, кто с душой своею играют,
И цепи надежд на себя возлагают.
Ведь проще поверить, чем знать мирозданье…
Теплота.
Стекает вода, проливает река, пробуждают снега, всё тепло от тебя,
Лавы бурный поток, пепла плотный покров, созревает во льдах откровений.
Тонких пальцев слои на моих и твоих, руки плотно лицо закрывают,
Крайность воплем ревёт, ради жизни глоток, что напиться мечтает в объятьях.
Мой рывок, слышно вздох, от разлуки клеймом, на глазах кристалл соли разбился,
Я б не смог выжать сок, для поверий глоток, что отвечу на эти вопросы,
Где небес громкий хор, где поля чёрных роз, где сердца, что в отваге сражались,
За тебя и меня, за признанье до дня, когда луны твой свет отразили,
В пелену облаков, что б я раньше не мог, сваи тропы в тумане развеять.
Этот долгий полёт, вихрем пепел сметёт, с плеч забытых в тени чувств покоя.
Кровоточит рука, от мороза она, разрезая, покажет всю силу,
Так приятен глоток, вдоль могил алый смок, превосходство над здешней стихией,
Нет тепла под землёй, их понятен покой, я скорбил по причине ухода…
Упавшие листья в земле остаются, по воле магнита земли,
Так верится мало, что торф это люди, а смерть это повод остаться в живых.
Для страждущих крови напиться в ночи, луна зов инстинктов прольёт,
Пристанище кровных, во власти клыков, признаться я тоже готов…
Закат вспоминая, рассвет пропуская, жизнь дарит мгновение сна,
В нем все искаженно и давит так больно, проснувшись от света в глазах,
Так долго пытаюсь, проверить реальность, но вновь забываюсь, в могилах потерянных снов.
Чем дальше, тем глубже, тем слаще укус, пронзив мои вены, ты знаешь их вкус,
В них сахар и горечь, соль и роса, холодные реки кипящего льда,
Испуг и смущенье, доблесть и рок, миф и рассудок, что смог превозмог,
Ту боль и сомненья, те крики и злость, всю пагубность мыслей, о смерти намёк.
Ты тянешь и манишь к ступеням души, что кроются в свете надплитных вершин,
Всех сфер и забвений, что мир породил, единственным раем тебя сотворил,
В тебе нету края, нет свергнутых фаз, до днях моих скромных бессмысленных фраз,
Тебя я люблю, как земля любит град…
Как вампир любит blood,
Как Рассвет Лунный спад,
Как Закат Солнца крах,
Как Сердца стук груди, близкий им в ночи…
Грусть.
Скоропостижные муки пленила судьба,
Сон, лишь молитва, взглянувши в тебя.
Костры, разжигая, туман испаряют,
Дневные оковы с слезой утекают.
В секунды затишья твой вздох поглощая,
В мгновенья покоя себя разоряю,
Для блеска кресала потухшей звезды,
Хотел стать осколком застывшей слезы,
Стать частью души, источником тьмы,
В которой обрёк попытку на жизнь.
Себя поглотить, Тебя покарать,
Склонить и убить, в веках наградить…
Как жаль, что печаль мне в себе не унять,
Трепещет душа, так мука сладка,
Себя, убивая, тебя подставляю.
Стремящихся в путь не часто пугает,
Тот бурный поток, что грудь пробивает,
Тот вечный намёк, со смертью играем,
И голос в душе, что близко от края…
Рожденье росы, похоже на чувства,
В которых вина становится вкусной,
Похожей на муки и боль от тоски,
Прости меня смерть, что тебе изменил,
Прости меня жизнь, что тебя позабыл,
Прости меня Ты что тебя Полюбил.
Всей силы прибоев, всей силы миров,
Не хватит заставить меня на покой,
Пока я надеюсь, что буду с тобой,
Пока я в забвенье, что чувства с тобой,
Пока я достоин, кричать Имя твоё,
Что рвётся из недр в кристальной душе,
Так радуя слух, для пропащих во тьме,
От радужных чувств испытавших в ночи,
Для скорбной молитвы остаться в луче,
Что льётся из Вас посреди пустоты…
Клятва.
Многогранным убийством, Восхищалась она.
Разерённый как зверь, обреченный до дня,
Своих мук восхищенья, своей боли и лжи,
Превозмочь откровенье, ставшей частью души,
Той пленительной тайной о пропавших в тени,
Той скорбящей надеждой о упавших с вершин,
Той пронзительной правде для измученных лиц,
Откровеньем их станет, только страх без границ.
Не пытавшись уснуть, не узнаешь где сон,
Для могилистых плит нету слова Позор.
Кто-то рвётся из плена, кто-то бёт изнутри,
По ослабленным клеткам, пробуждённой души.
Откровеньем и правдой убивают судьбу,
Истребленьем и смертью призывают ко дну,
Всех кто верой отчаян, кто судьбу испугал,
Врятле примут к познавшим всё тепло от огня.
Когда больно, Ты плачешь,
Когда свет, Ты во тьме,
Мукой лечат от Жизни, той, что смерть возродит,
Ей подвластны все тайны, весь испуг от Любви,
Познавая, Ты знаешь, то, что будет вдали.
Всё тепло от объятий, взгляда вечный гипноз,
Долгий сон, мягкость фразы, Ты рождаешь как вздох,
Испугавшись отчаян, испаряюсь как он.
Тот, кто знает все тропы, кто в признанье во мгле,
Растворённый как кровь, в капле вечной судьбе,
Словно слёзы стремленья, словно жалость узор,
Так пытаюсь разбиться о сильнейший поток,
Твоих слов и признаний, твоих чувств и Любви,
Что родилась в ночи, в день упавшей звезды.
Кто раним, тот отчаян, для свершенья грехов,
Превозмочь – это слабость, кто не знает кто он.
Крик разбудит свирепость,
Он предвестник беды,
Лишь кто боль ощущает, слышит стоны внутри,
Остальные убиты, снег их тело прикрыл,
Толстым слоем безмолвья и приданьем «умри».
Я похищен всем сердцем,
Я похищен Тобой,
Ты убьешь меня первым… Где туман, там покой.
Кто достоин, их нету,
Все признанья лишь яд,
Я пытаюсь быть честным,
Ты вся кровь для меня,
Все те силы и воля,
Вера там, где есть Ты,
Для упавшего камня, эхо горных вершин,
Не устану молить, не хочу больше жить.
Я Люблю Тебя силой не сравнимой с душой,
Твоя жизнь моя Верa, я клянусь быть с Тобой.
